Март 1979 (?) Концерт в зале Таллинского Политехнического института.

Билеты на концерт "Аквариума" можно было купить заранее, в комитете комсомола, или прямо перед концертом, за рубль, что было недешево - комплексный обед в студенческой столовке стоил 60 копеек. Перед концертом обещанные билеты начали продавать, когда уже собралась внушительная толпа, и двери начали гнуться под ее напором. Зал был несколько необычным: он разделялся ширмой на две половины. Одна половина - зал как таковой, где сидела публика, купившая заранее билеты в вышеуказанном месте. И вторая, представлявшая собой обычную аудиторию в виде амфитеатра, где сидела публика повеселей и уже изрядно поддатая. Эта часть публики завелась с пол-оборота, не дожидаясь музыкантов, и не останавливалась до самого конца.

Что именно пели музыканты, догадаться нетрудно. Кассеты по рукам уже ходили, и "Аквариум" был довольно широко известен - правда, в узких кругах. Играли акустику. Такого в Таллине до сих пор не было, да еще и на русском языке. Приходилось очень внимательно вслушиваться в слова, что мы и делали добрую половину концерта.

Публика была самая разная, в том числе и по языку. Песен не знала, и скорее была похожа на приличных студентов, пришедших на лекцию. Из дейстивительно рок-н-ролльных людей тогда были известны Гуннар Грапс с "Magnetic Band" и Урмас Алендер с группой "Ruja". "Музыкальные ринги" появились уже потом, и полная узнаваемость Бориса и его товарищей тоже. А тогда это был просто худощавый юноша с довольно длинными по тем временам волосами, с длинной челкой, которую ему приходилось отбрасывать движением головы или рукой.

Зал удалось разогреть только после часа упорной работы. Но музыканты очень старались. Особено публику поразила виолончель. Это было очень необычно и чувственно, и в то же время уравновешивало непричесанные звуки гитары.

Через час музыканты были уже "свои", и зал стал вести себя, как должно на рок-концерте, а не на выступлении камерного оркестра. Со сцены исходили волны хорошей, доброй, положительной энергии. Сидя в кресле, мне хотелось куда-то лететь, хотя публика, и я в том числе, под кайфом не были (не тот зал, не то место). Естественно, охраны не было никакой, и перед сценой танцевать никто не пытался. Но к концу концерта народ уже вовсю мог свистеть, кричать и топать, выражая свое одобрение - или, как в этом случае, - недовольство по поводу окончания концерта.

Я встретил их в день концерта в скверике около гостиницы Виру, около неработающего фонтана, где теперь стоит памятник эстонскому писателю-классику Таммсааре. Это были пятеро человек с одухотворенными лицами, свежий северный ветер развевал их волосы. Первое весеннее солнышко, ожидание чего-то хорошего, несмотря на бессонную ночь в поезде "Ленинград-Таллин". Это то, что я видел; но я не знал еще, что это "Аквариум". Люди с футлярами: все на себе перли. Хиппово одеты, в джинсах. Никто не бежал еще просить интервью и автографов, но, по-моему, это и не было им нужно. К тому же, не надо забывать, что раньше время тянулось медленней, и музыка Питера доходила до Таллина в виде кассет и перезаписей месяцами, а может, и годами.

После концерта мы пошли в общагу, которая находилась рядом. Благо, что водку можно было купить у таксистов. Но до утра мы не столько пили, сколько пытались петь услышанное. Кто-то даже ставил кассету "Аквариума", но все больше почему-то пели "Лица стерты, краски тусклы, то ли люди, то ли куклы..." и прочее. Пользовался тогда Макарыч народной любовью. На гитаре в то время "играл" каждый второй, а изо всех кабаков доносилось "Money, money, money". И мы уносились вместе с "Аббой" в "иллюзорный мир материального благополучия", как говорил тогда известный ведущий передачи "Международная панорама".

Игорь, Tallinn 2003